Наркоконфликтология как методология анализа социальной безопасности

17.12.2021

Артем Сунами 
магистр конфликтологии,
соискатель степени кандидата политических наук,
ассистента кафедры конфликтологии СПбГУ 

Наркоконфликтология как методология анализа
социальной безопасности

    Наркоконфликтология сравнительно новое направление в отечественной науке, рассматривающее проблемы наркотиков, наркопотребление и незаконного оборота с междисциплинарных позиций, в основе которой лежит конфликтный подход, уже получивший свое признание в отечественной и зарубежной науке. Одной из задач, решаемой данным направлением является подготовка наркокоординаторов, способных оценить наркоситуацию в конкретном регионе, предложить меры по ее улучшению, разработать управленческую модель, способную реализовать эти меры и непосредственно осуществлять администрирование антинаркотической политики. 

    Несомненно, важной характеристикой для наркокоординатора является безопасность объекта его управления. 
    Обобщая подходы различных авторов к понятию безопасности, каждый из которых со своих позиций раскрывает природу это явления, как безопасность, позволяет выделить в них наиболее существенные, базовые для данного исследования, элементы. Большинство исследователей (М.А. Лесков, Л.И. Шершнев, В.И. Ярочкин, Я.В. Бузанова и др. [1]) под безопасностью понимают состояние потенциальной жертвы. Сама же безопасность весьма часто рассматривается как «способность объекта, явления, процесса сохранить свою сущность и основную характеристику в условиях целенаправленного, разрушающего воздействия извне или в самом объекте, явлении, процессе».[2] Безопасность может рассматриваться как решающее условие жизнедеятельности личности, общества, государства, что позволяет им сохранять и умножать материальные и духовные ценности.[3] Ключевым понятием для понимания безопасности является понятие угрозы. Угроза может пониматься в двух основных смыслах: 1. как опасность на стадии перехода из возможности в действительность, высказанное намерение или демонстрация готовности одних субъектов нанести ущерб другим, 2. как результат имеющихся и формирующихся в самом обществе, в межгосударственных отношениях противоречий. Если безопасность может быть истолкована как «философская категория, которая не является чем-то предметным, материальным и выступает некой абстрактной формой выражения жизнеспособности и жизнестойкости конкретного мира»[4] , то угроза «всегда носит предметный характер, наполнена конкретным содержанием».[5] Угроза может быть локализована и типологизирована по целому ряду оснований (источник угрозы, масштаб угрозы, сферы действия и т.д.), и вместе с ней локализуется и типологизируется безопасность, как определенное состояние объекта угрозы. 
    Социальная безопасность для наркокоординатора представляет собой качественно новую реальность, означающую для общества и личности наличие действенного комплекса механизмов и структур по защите социально-правовых и нравственных ценностей, основ жизнеустройства и достижению устойчивого социального порядка.[6]

    Основной сложностью анализа социальной безопасности является то, что она находит себя в двух основных аспектах:
  1. социальная безопасность как усилия государственных органов в социальной сфере;
  2. социальная безопасность как усилия гражданского общества, направленные на само себя.

    В основе угрозы социальной безопасности лежат противоречия, в данном случае обусловленные вовлеченностью части социума в социально опасный оборот наркотиков, что порождает собой социальную напряженность, т. е. синдром, отражающий степень приспособления или не приспособления населения к хронической фрустрации, трудностям. Возникновение социальной напряженности как реакции общества на отсутствие безопасности от наркотиков обуславливает необходимость осуществление деятельности наркокоординатора через оценку наркоситуации с точки зрения ее безопасности и как достижения состояния безопасности от социально опасного оборота наркотиков микро- и макросоциальных объектов. 
    Основным фактором, определяющим безопасность объекта управления для наркокоординатора является состояние наркоконфликта, а основной угрозой выступает диспаритет между стороной за наркотики и против, выраженный в ослаблении или отсутствии стороны против наркотиков в зоне конфликта. 
    Исходя из этого, наркоситуация может быть оценена или спрогнозирована наркокоординатором как пребывающая в состоянии наркобезопасности, наркопоражения или стремящаяся по направлению к этим двум полюсам. Таким образом, каждое управленческое решение должно быть оценено с точки зрения того ведет или оно к состоянию наркобезопасности или же является ее угрозой. 

Читайте также  Националист Мурыга хотел въехать в Ростов, выдав себя за беженца

    В научных исследованиях существуют различные определения наркобезопасности. «Наркобезопасность как система обеспечения состояния защищенности физического и психического здоровья человека от легального и нелегального использования веществ с наркогенным потенциалом действия и защищенности общества от негативных последствий распространения данных веществ в легальном и нелегальном обороте».[7] «Наркобезопасность как состояние психологической комфортности человека и высокой сплоченности общества, локализованное в идеях ответственности, препятствующее потреблению психоактивных веществ вне рамок культурных традиций общества».[8] 

    Для наркокоординатора наркобезопасность — это, прежде всего, состояние максимально возможного ослабления стороны за наркотики, выраженное в отсутствии или минимизации угрозы социально опасного оборота наркотиков устойчивому развитию личности, обществу и государству.

    Ключевой категорией оценки наркокоординатором безопасности объекта управления, локализующей состояния наркоконфликта, особенно на микросоциальном уровне, является экспозиционное давление наркосреды (ЭДН), т. е. совокупность внешних факторов в данный момент влияющих на выбор индивида пробовать или не пробовать наркотики. Наукой выделены и ранжированы по степени значимости следующие факторы ЭДН:
  1. наличие в микросоциальном окружении потребителей наркотиков,
  2. цены и доступность наркотиков,
  3. отношение СМИ и рядовых граждан к потреблению наркотиков,
  4. действующее законодательство,
  5. политика государства в этой сфере,
  6. социальные условия,
  7. знания о последствиях потребления. 

    Таким образом, состояния наркоконфликта фиксируется в удельном весе потребителей наркотиков, доступности наркотиков, оценки деятельности государственных структур и гражданского общества и т. п.[9]

    Одной из основных задач наркокоординатора является экспертная оценка отдельных объектов антинаркотического управления и принимаемых управленческих решений с точки зрения соответствия их целям достижения состояния наркобезопасности. 
    Основной проблемой является отсутствие традиций оценки наркобезопасности объектов защиты: отдельной личности, региона, страны, учреждения, предприятия и т. д. Включение оценки наркобезопасности в оценку общей безопасности объектов требует изменения законодательной базы. На сегодняшний момент несмотря на попытки теоретического осмысления проблем наркобезопасности, прикладного характера они не получили, в силу чего мы можем наблюдать немногочисленные примеры выстраивания подобных систем на отдельных промышленных предприятиях (в частности «Тюменьтрансгаз»).[10] На данный момент, наиболее актуальным является проблема разработки подобных схем наркобезопасности, но уже в сфере образования и досуга. 
    В тоже время уже сейчас можно вычленить отдельные вкрапления угрозы от наркотиков в методологию оценки национальной безопасности в различных ее сферах. Национальная безопасность — это система мер, направленная на предотвращение и ликвидацию угроз устойчивого развития личности, общества и государства. Традиционно в теории безопасности выделяются такие сферы национальной безопасности: геополитическая, политическая, экономическая, социальная, военная, экологическая, информационная, демографическая, культурологическая, научно-техническая, продовольственная, энергоинформационная. В основе анализа безопасности в каждой конкретной сфере лежит фиксация основных угроз, целей, субъекта и объекта безопасности, критериев оценки уровня безопасности. 

    Для наркокоординатора национальная безопасность в целом и отдельные ее сферы рассматриваются под своим специфическим углом зрения. Основной особенностью безопасности для наркокоординатора является фиксация оборота наркотиков как специфической угрозы объекту безопасности. Эта угроза может быть локализована во всех выделенных сферах безопасности, но в первую очередь фиксируется в социальной сфере, в силу специфической направленности на личность и на малые социальные группы, поражение которых наносит ущерб во всех остальных сферах национальной безопасности разнообразным объектам. 
    В сфере геополитической безопасности социально опасный оборот наркотиков полагается, прежде всего, как внешняя экспансия стран производителей наркотиков (Афганистан, Колумбия и др.) на внутренний наркорынок, обусловленная определенным геополитическим положением России (Рисунок 1).[11]

1. Нидерланды (амфетамины, кокаин), 
2. Польша (экстази и др.), 
3. Литва (кокаин, амфетамины, маковая солома), 
4-5. Перу, Колумбия (кокаин), 
6. Азербайджан (опий, гашиш, марихуана), 
7. Афганистан (опий, героин, гашиш), 
8. Таджикистан (опий, героин), 
9. Казахстан (марихуана, опий), 
10. Пакистан (героин).

    Таким образом, основной наркоконфликт разворачивающийся в этой сфере представлен борьбой стран производителей наркотиков и стран потребителей наркотиков.

    Основные инструменты обеспечения наркобезопасности:
  1. политико-правовые (борьба за Конвенции ООН),
  2. силовые (ФСБ, ФСКН),
  3. экономические (таможня)

    Также можно достаточно четко обозначить сферу информационной наркобезопасности. Можно отметить, что основной особенностью развертывания наркоконфликта в современных условиях общества стало приобретение им еще одного формата, который можно определить как информационную войну, главным образом представленную в столкновении двух основных пропагандистских кампаний (пропаганда «кайфа» с одной стороны и пропаганда социально здорового образа жизни с другой), сложившихся и реализуемых стихийно либо институционально, внедряемых в общественное сознание через каналы массовых коммуникаций с целью формирования групповой либо индивидуальной позиции по вопросам социально опасного оборота наркотиков и активизации массовой практической деятельности в том или ином направлении.[12] В «Доктрине информационной безопасности РФ», принятой в сентябре 2000 года зафиксированы основные угрозы в информационной сфере. Наибольшую опасность в сфере духовной жизни, с точки зрения доктрины, представляют следующие угрозы информационной безопасности Российской Федерации: «деформация системы массового информирования как за счет монополизации средств массовой информации, так и за счет неконтролируемого расширения сектора зарубежных средств массовой информации в отечественном информационном пространстве, […] неспособность современного гражданского общества России обеспечить формирование у подрастающего поколения и поддержание в обществе общественно необходимых нравственных ценностей».[13] Основным инструментом гармонизации общественных отношений в данной сфере, на наш взгляд, может стать особая информационная политика, в узком смысле представленная двумя основными технологиями цензурой наркогенных информационных потоков и пропагандой наркобезопасного поведения. 

    Сфера политической безопасности может быть названа ключевой в исследуемой проблематике. Так Е.Е. Тонков ключевой проблемой антинаркотической политики выделяет конфликт между возможностью (правом) и ограничением в проблеме оборота наркотиков.[14] Фактически, в своих сущностных текущих характеристиках антинаркотическая политика как явление может полагаться как результат конфликта между социальными группами, в котором зоной разногласий является власть на право устанавливать соотношение между возможностью (правом) и ограничением в обороте наркотиков. За последние 20 лет мы могли наблюдать как разное соотношение общественных сил в этом конфликте рождает принципиальные иные антинаркотические политики. Так, в 1990 году Комитет Конституционного надзора СССР своим Заключением №8 «О законодательстве по вопросу о принудительном лечении и трудовом перевоспитании лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией»[15] фактически начал либеральный виток антинаркотической политики России, прежде всего по причине доминирование либеральных настроений в среде политического класса. Согласно Заключению «потребление наркотиков приравнивалось к неотъемлемому праву человека, который ни перед кем не обязан бережно относится к собственному здоровью»[16] . Подчеркивалось, что такая обязанность человека не может обеспечиваться мерами правового, принудительного характера. В 1991 году депутатами Верховного Совета была отменена норма КоАП РСФСР, по которой за незаконное потребление наркотиков (без назначения врача) полагались штраф или арест до 15 суток. Одновременно были отменены меры уголовного характера за повторное потребление наркотиков в течение года после административного наказания. В 1998 году усиление позиций «борцов с наркотиками» настолько явно усилилось, что им даже удалось преодолеть вето Президента на закон «О наркотических средствах и психотропных веществах», значительно ужесточившего антинаркотическую политику. 

    Также определенный интерес в срезе политической безопасности представляют собой так называемые конфликты второго порядка в сфере антинаркотического управления. Это «конфликты между участниками, которые, образно говоря, находится по «одну стороны баррикады», например, между теми кто «против наркотиков», но не сотрудничает между собой в решении проблем, для решения которых это сотрудничество обязательно необходимо, то есть пребывает в состоянии негативной (отрицательной) кооперации».[17] В данном случае, наркоугроза может быть представлена как потеря управляемости государственными структурами в части их борьбы с незаконным оборотом наркотиков. 

    Итак мы можем заключить что конфликтологическое измерение проблем безопасности от наркотиков позволяет заново переосмыслить самый широкий круг проблем от безопасности личности до явлений глобального масштаба. Подготовка специалистов в области предупреждения и разрешения наркоконфликтов и обеспечения наркобезопасности относится к числу приоритетных задач современного этапа становления отечественной антинаркотической политики. Перспективными задачами подготовки специалистов являются не только знакомство с основным категориальным аппаратом, но и приобретение некоторых практических навыков управления конфликтами, их предупреждения и разрешения, в том числе и разработкой схем обеспечения наркобезопасности различных объектов. Опыт преподавания дисциплины «Социальная безопасность и наркоконфликт» в рамках магистерской программы СПбГУ «Наркоконфликтология» показывает, что данный курс способствует формированию более полной системы навыков, необходимых в дальнейшей профессиональной деятельности.

Литература:

  1. См. об этом: Лесков М.А. Гомеостатические процессы и теория безопасности// Безопасность. Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности. 1994. № 4. С. 66. Бузанова Я.В., Ярочкин В.И. Теория безопасности. М., 2005. С.14. Шершнев Л.И. Безопасность// Безопасность. Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности. 1994. № 4. С. 13.
  2. Бузанова Я.В., Ярочкин В.И. Теория безопасности. М., 2005. С.15.
  3. Лесков М.А. Гомеостатические процессы и теория безопасности// Безопасность. Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности. 1994. № 4. С. 66.
  4. Бузанова Я.В., Ярочкин В.И. Теория безопасности. М., 2005. С.13.
  5. Бузанова Я.В., Ярочкин В.И. Теория безопасности. М., 2005. С.32.
  6. Фролова Н.А. Правовая политика Российской Федерации в сфере социальной безопасности (на примере борьбы с наркотиками). Автореферат дис…. д-ра юрид. наук. — М., 2009. — 24 с.
  7. Кузьминых К.С. Наркологическая безопасность: некоторые вопросы организации работы по противодействию наркомании и наркобизнесу. СПб, 2003. С. 53.
  8. См. об этом: Зазулин Г.В., Сунами А.Н. Внутривузовское издание: Наркоконфликт и социальная безопасность: Учебно-методический комплекс; СПбГУ — СПб, 2008. С. 16.
  9. Зазулин Г.В. Наркоэпидемия, политика, менеджмент. СПб, 2003. С. 165.
  10. См. об этом: Селезнева М.А. Технологии управления наркоконфликтным взаимодействием на производстве. Дисс. магистра конфликтологии. СПб, 2007. С. 51-77. Холманский С. П., Алексеева Л. С. Открытый вопрос. Опыт контроля наркоситуации в ООО «Тюментрансгаз». — СПб, 2006. С. 31-45.
  11. Фролова Н.А., Зазулин Г.В. Актуальные вопросы антинаркотической политики: отечественный и зарубежный опыт. СПб., 2003. С. 26.
  12. Сунами А.Н. Политика управления наркоконфликтом в контексте информационной войны. СПб., 2007. С. 32
  13. Доктрина информационной безопасности РФ// Российская газета. 28 сентября 2000 г. № 87, С. 4.
  14. Тонков Е.Е. Государственная правовая политика противодействия наркотизации российского общества. СПб, 2004. С.11.
  15. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. №47, ст. 1001.
  16. Калачев Б.Ф., Кикоть В.Я., Голубовский В.Ю., Бараков К.А., Моднов И.С. Глобальная угроза безопасности России: незаконное распространение наркотиков. СПб, 2000. С. 44.
  17. Наркоконфликты второго порядка [Электронный ресурс] / Европейские города против наркотиков- Электрон. дан. — Режим доступа к журн.: https://ecad.ru/mn-nk4.php, свободный.

Источник: ecad.ru

Читайте также  Валерия Ланская купила квартиру в ипотеку
7 Tesler